Введение
Цель данной работы: изложить основные идеи Ш. Л. Монтескье о государстве и праве на основе на основе знаменитого труда философа «О духе законов» (1748 г.).
Актуальность темы: Теоретическое и практическое значение темы в современных условиях заключается в том, что Монтескье в своей работе пытался обосновывал и гарантировал свободу гражданина в рамках правового государства, что очень актуально в современных условиях Российского государства; Монтескье разделял власть на три ветви: законодательную, исполнительную и судебную, у каждой из которых имеется своя компетенция.
Задачи:
– рассмотреть общество и государство в теории Монтескье;
– описать природу и принципы правления;
– рассмотреть сущность разделения властей в теории Монтескье;
Великая французская революция 18 века продолжила цепь радикальных социально-политических преобразований в истории Европы. Ее идейные основания были подготовлены трудами философов-просветителей, стремившихся обосновать новую науку об обществе на основании разума и опытных данных. Среди них два философа уделили первостепенное внимание проблемам теории государства и права. Первый Ш. Л. Монтескье выработал умеренную и прагматичную теорию представительного правления, тогда как в трудах второго – Ж. – Ж. Руссо была обоснована радикальная концепция народного суверенитета и критики цивилизации.
Шарль Луи Монтескье (1689 – 1755) во многом продолжил традиции Локка и создал целостную концепцию правового государства, в основе которой лежит принцип разделения властей. Основные идеи философа изложены им в знаменитом труде «О духе законов» (1748 г.).
Общество и государство
Основу всех построений Монтескье составляет убежденность философа в том, что все процессы в социально-политической сфере носят не случайный характер, а подчинены определенным закономерностям. Опираясь на рационалистическую интерпретацию естественного права, Монтескье выводит основные законы мироздания из первоначального разума и неизменной природы вещей.
Однако такая методологическая установка не является апологией фатализма и неизбежности тех или иных неподвластных человеку процессов. Люди являются существами с двойственной природой – физической и разумной, поэтому, подчиняясь первым, часто нарушают вторые законы, создавая вместо них свои собственные, которые также не остаются незыблемыми.
Полемизируя с Гоббсом, философ рассматривает человека в естественном состоянии как крайне боязливое существо, которое стремится к выживанию в тяжелых условиях на основе сотрудничества с другими людьми. При этом Монтескье одним из первых стал в определенной мере различать общество и государство: первое предшествует во времени и является основой формирования второго.
Общественная жизнь эволюционирует в сторону дифференциации, неравенства и войн, как между отдельными лицами, так и между целыми народами. Стремление урегулировать противоречия и предотвратить войну приводит к осознанию необходимости правового регулирования общественной жизни.
Так возникает право гражданское (регулирующее отношения людей друг с другом), политическое (между правителями и управляемыми) и международное (между различными народами). Потребность людей в правовом нормировании их взаимоотношений обуславливает необходимость создания государства, подчиненного принципам всеобщего разума.
«Закон, – пишет Монтескье, – говоря вообще, есть человеческий разум, поскольку он управляет всеми народами земли; а политические и гражданские законы каждого народа должны быть не более как частными случаями приложения этого разума».
На этой основе он предпринимает попытку выделения основных типов общества. Согласно этой типологии все общества различаются:
А) формой правления;
Б) его природой;
В) принципом правления;
Г) совокупностью природно-климатических и географических факторов, которые определяют характер народа, его нравы и обычаи.
Выделение последнего фактора, который детерминирует социально-политическую жизнь, представляет собой обоснование принципа географического детерминизма, который впоследствии станет одной из предпосылок становления геополитики.
«Сверх того, так как честь имеет свои законы и правила, от соблюдения которых она не может уклониться, так как она не зависит от своих собственных прихотей, а не от чужих, то по своему этому она может иметь место лишь в государствах с определенным устройством и твердыми законами.
Может ли деспот терпеть ее в своем государстве? Она полагает свою славу в презрении к жизни, а вся сила деспота только в том, что он может лишать жизни. Как она сама могла бы стерпеть деспота? У нее есть неуклонные правила и неприкосновенные прихоти, а деспот не имеет никаких правил и не признает никаких прихотей, кроме своих собственных. Честь, неведомая в деспотических государствах, где часто нет даже и слова для ее обозначения, господствует в монархиях; там она вносит жизнь во все: в политический организм, в законы и даже в добродетели».
«Как для республики нужна добродетель, а для монархии честь, так для деспотического правительства нужен страх. В добродетели оно не нуждается, а честь была бы для него опасна.
Безграничная власть государя переходит здесь целиком к тем, кому он ее поручает. Люди с большим самоуважением могли бы затевать в таком государстве революцию, поэтому надо задавить страхом всякое мужество в людях и погасить в них малейшую искру честолюбия.
Правительство умеренное может по желанию и без опасности для себя ослабить бразды правления: оно держится собственною силою и силою законов. Но если в деспотическом государстве государь хоть бы на мгновение опустит угрожающую руку, если оно не может без замедления уничтожать лиц, занимающих первые места в государстве, то все пропало, так как страх – единственное движущее начало этого образа правления – исчезнет и у народа нет более защитника.
В умеренной монархии верховная власть ограничивается тем, что составляет ее движущее начало, я хочу сказать – частью, которая, как монарх, господствует там над государем и народом. Там ссылаются на не на требования религии – придворный счел бы это смешным, – а на правила чести. Отсюда происходят необходимые видоизменения в характере повиновения: понятию чести свойственны различные причуды, и все они отражаются на повиновении народа.
Но хотя в этих двух видах правления характер повиновения неодинаков, тем не менее у них одна и та же верховная власть. Куда бы не обратил свой взор государь, он всюду заставляет чашу весов склониться на свою сторону и ему повинуются. Все же различие тут в том, что в монархиях государи – люди более просвещенные и министры их несравненно искуснее и опытнее в делах правления, чем в деспотическом государстве».
Природа и принцип правления
Монтескье выделял три основные формы правления. Это республика, где верховная власть принадлежит либо всему народу (демократия), либо его части (аристократия), монархия, где власть находится в руках одного человека, который правит согласно всеобщим и неизменным законам.
Деспотия, где власть также принадлежит только одному лицу, но осуществляется исключительно в соответствии с его волей и произволом, то не имеет правового содержания.
От природы (или формы) правления французский мыслитель отличает принцип правления. Каждой форме правления соответствует свой принцип:
– для демократии – это добродетель;
– для монархии – честь;
– для деспотии – страх.
Искажение и нарушение этих принципов приводит к деградации и гибели соответствующих форм правления. Современные исследователи теории Монтескье считают, что содержательно понятие природы правления соответствует современному понятию политического режима и характеризует отношения политического господства / подчинения, определяемые тем, кому принадлежит власть.
Под принципом правления в этой схеме понимаются те человеческие качества (страсти), которые обеспечивают и реализуют эти отношения политического господства на практике. Иными словами, природа и принцип правления могут быть поняты как два взаимосвязанных аспекта любой политической системы – структурный и функциональный.
Политический реализм и прагматизм Монтескье отчетливо проявился в его критическом анализе каждой из выделенных им политических форм. Он подробно останавливается на технологической стороне функционирования политических институтов.
Так, например, анализируя республиканскую модель, он особо подчеркивает, что она не застрахована от перерождения в тиранию, если будет иметь место неэффективная система выборов и представительства, поскольку народ, которому принадлежит вся полнота власти, не всегда разумен в своих решениях и легко может стать жертвой политических демагогов и манипуляторов.
Чтобы оградить общество от тирании большинства необходимо ликвидировать социальное равенство и разделить это общество на различные классы с несовпадающими интересами, заложив основы конкурентности и борьбы, которую нельзя будет нивелировать никакой демагогией.
«Есть три образа правления: республиканский, монархический и деспотический. Чтобы обнаружить их природу достаточно и тех представлений, которые имеют о них даже наименее осведомленные люди. Я предполагаю три определения или вернее, три факта: республиканское правление – это то, при котором верховная власть находится в руках или всего народа, или части его; монархическое, – при котором управляет один человек, но посредством установленных неизменных законов; между тем как в деспотическом все вне всяких законов и правил движется волей и произволом одного лица.
Вот это я называю природой правления. Предстоит рассмотреть, каковы законы, непосредственно вытекающие из этой природы и, стало быть, имеющие значение основных краеугольных законов»
Разделение властей
Важнейший вклад Монтескье в политическую науку состоит в разработанной им с опорой на учение Локка теории разделения властей, главная задача которой – обосновать и гарантировать свободу гражданина в рамках правового государства.
С его точки зрения, о свободе граждан можно говорить только применительно к республике и монархии, поскольку только здесь политическая власть подчинена праву. Но правовое измерение не только власть, но и политическая свобода. «Политическая свобода, – утверждает философ, – состоит совсем не в том, чтобы делать что хочется. В государстве, то есть в обществе, где есть законы, свобода может заключаться лишь в том, чтобы иметь возможность делать то, чего должно хотеть, и не быть принуждаемым делать то, чего не должно хотеть… Свобода есть право делать все, что дозволено законами».
«Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли взаимно сдерживать друг друга. Возможен такой государственный строй, при котором никого не будут понуждать делать то, к чему его не обязывает закон, и не делать того, что закон ему дозволяет».
Идея, формулируемая Монтескье, интересна во многих отношениях. Прежде всего определением взаимосвязи, устанавливаемой между правомерным правлением и разделением властей. Это разделение вступает как их взаимное сдерживание. Такое взаимное сдерживание-гарантия от злоупотребления. Препятствие злоупотреблению властью есть гарантия обеспечения свободы. Наконец, сама свобода имеет место тогда, когда никого нельзя принуждать делать то, к чему его не обязывает закон. Или же, когда, напротив, человеку не дозволяют совершить то, что ему запрещено законом. Таким образом, разделение властей не самоцель а, средство осуществления правомерного, легитимного правления, а следовательно, обеспечение свободы.
Каковы же те власти, которые должны быть взаимно сбалансированы?
«В каждом государстве пишет Ш. Монтескье есть три рода власти: власть законодательная, власть исполнительная, ведающая вопросами международного права, и власть исполнительная, ведающая вопросами права гражданского». Приведенная формулировка несколько отличается от той, которая имеет хождение в наши дни. Впрочем, и сам создатель доктрины разделения властей дает необходимые пояснения не оставляющие места для кривотолков. Первая власть, объясняет он, призвана создавать законы. Вторая ведает внешними сношениями и обеспечивает безопасность. В силу третьей власти караются преступники и разрешаются столкновения между частными лицами. Эту власть можно иначе именовать – судебной. На первый взгляд, может показаться несколько странным, что наряду с законодательной фигурируют две исполнительные власти. Но объясняется это довольно просто. Вторая и третья власти (по перечислению, но не по значимости), в отличии от первой, сами законы не принимают, а обеспечивают их осуществление. В одном случае при посредстве правительственной деятельности, в другом- посредством судебной деятельности.
В этом смысле можно говорить о том, что и та и другая обеспечивают исполнение закона. Но смешивать их не допустимо. Указания на то, что соединение различных властей в руках одного лица или органа неизбежно ведет к удушению политической свободы, составляет сердцевину самой доктрины разделения властей. Если, однако, соединение двух первых властей – это еще лишь потенциальная угроза тирании, то соединение их с судебной неизбежно ведет к гибельным последствиям.
«Не будет свободы…, если судебная власть не отделена от власти законодательной и исполнительной. Если она соединена с законодательной властью, то жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола, ибо судья будет законодателем. Если судебная власть соединена с исполнительной, то судья получает возможность стать угнетателем.
Наконец, что произойдет, если соединены все три власти?
Ответ достаточно лаконичен и прост. В этом случае неизбежны установление самого жесточайшего деспотизма и полная гибель свободы.
Доктрина, созданная Ш. Монтескье, не ограничивается вычленением трех ветвей власти и показом опасности их соединения в руках одного лица или органа. Не менее важна и другая сторона этой доктрины – рассуждение о том, не приведут ли расчленение властей и их взаимная сбалансированность к параличу власти, к безвластию, при которых также неизбежны разрушение государства и гибель свободы. Предотвратить подобное развитие событий могут; согласованность и взаимодействие властей.
У доктрины разделения властей оказалась непростая судьба. Она получила широкое признание и поддержку со стороны самых прогрессивных сил, стала одним из главных постулатов демократической конституционно-правовой теории. Наконец, она нашла свое прямое отражение и закрепление в основных законах передовых государств, а сегодня (особенно после краха тоталитарных режимов) стала ведущим конституционным принципом практически всех государств мира.
Но не стоит, пожалуй, и чрезмерно идеализировать ситуацию. Далеко не сразу даже записанные в основном законе государства принципы реализуются на практике. История той же Франции, где родилась и восторжествовала эта теория, убедительно показывает на сколько сложен был пройденный путь. За два столетия, прошедшие после Великой французской революции, в стране сменились две империи, две цензовых монархии, пять республик, не считая всякого рода «переходных» и «временных» режимов.
Конечно, за эти годы менялись и концептуальная трактовка, и отношение к самому принципу, и конкретное распределение объема власти между ее ветвями.
Пожалуй, стоит особо отметить попытки ревизии концепции разделения властей в целях ее приспособления к авторитарному или полуавторитарному режиму. Поскольку уже в 19 веке разделение властей все настойчивей увязывалось с демократическими началами государственного строя, то появляется целая серия различных теорий, при помощи которых пытаются доказать необходимость особой четвертой власти, образующей отдельную и полностью самостоятельную ветвь.
Так, согласно Бенжамину Контану, видному французскому политическому деятелю и писателю эпохи Реставрации Бурбонов, триада власти, предложенная Монтескье, должна быть политически нейтральна и обеспечивать баланс и сотрудничество трех других. Весьма нетрудно увидеть, что за подобной «политически нейтральной ветвью скрывалась королевская власть, претендовавшая на то, чтобы стоять над всеми другими.
Это очень хорошо прослеживается в тексте португальской хартии, прокламированной монархом (в тот период Бразилии и Португалии одновременно) в 1824 году. Разделение властей объявляется в ней одной из гарантий сохранения прав граждан. А согласно ст. 71, основу политической организации составляет «уравновешивающая власть», которая принадлежит монарху. Именно эта власть, их баланса и согласия».
Немало предпринималось попыток на протяжении двух минувших веков объявить разделение властей устаревшим, нереальным, противоречащим якобы потребностям социального прогресса. Но все попытки предать анафеме демократический принцип в конечном итоге завершались фиаско для его противников и критиков.
В современной правовой науке принцип разделения властей принято относить к основам демократического конституционного строя. Это означает, что он имеет основополагающее значение при решении конкретных вопросов построения государственного механизма. Конституционные положения относящиеся к высшим государственным органам и определяющие порядок их формирования, полномочий и сферу ведения, взаимоотношение между ними, должны соответствовать главному конституционному принципу.
Конечно, Дж Локк и Ш. Монтескье, создавая свою теорию, выражали и представляли интересы определенных социально-политических сил. И это вполне закономерно, ибо свобода была в тот период свободой прежде всего для третьего сословия, а равенство граждан означало отмену социальных привилегий и ограничений. Разделение властей означало ограничение абсолютной власти монарха, а значит пресечение произвола и деспотизма. Но развитые мыслителями идеи отражали не просто узкоклассовый интерес. В них нашли выражение общечеловеческие ценности, которым суждено было пережить века.
Принцип разделения властей отнесен к числу основных конституционных принципов всех современных демократических государств. Это вовсе не означает, что он обязательно упоминается в тексте основного закона. Этот принцип находит свое отражение в построении механизма осуществления власти. А реальность существования разделения властей подтверждается (или опровергается) практикой формирования и функционирования последнего.
Составными частями механизма власти повсеместно признаются законодательная, исполнительная и судебная власти, каждая из которых воплощая единство власти, принадлежащей народу, остается самостоятельной.
Во всех странах при нормальной ситуации существуют органы законодательной, исполнительной и судебной власти. Однако способы их разделения и взаимодействия далеко не одинаковы. Иначе говоря, принцип один, а способы его реализации различны.
В каждой стране государственный механизм отличается несомненной спецификой и многочисленными особенностями. Причем, чем выше степень демократизма, тем больше можно наблюдать специфичного и особенного. Деспотии все одинаковы, как бы ни тщились тираны подчеркнуть свою самобытность. Демократии всегда разнообразны и многообразны, будучи едины по своим основополагающим принципам и духу.
Таким образом, в едином правовом пространстве должен существовать принцип, который бы гарантировал гражданину его свободу и защищал его от злоупотреблений со стороны политической власти. Власть реализуется людьми, а они по своей природе несовершенны, поэтому нельзя надеяться на то, что несовершенные существа будут всегда стремиться к справедливости.
Гораздо эффективней и надежней создать систему сдержек и противовесов между различными властями, в рамках которой будет невозможна концентрация всей власти в одних руках.
Монтескье говорит, что в государстве существует три рода власти:
– законодательная;
– исполнительная;
– судебная.
У каждой из которых имеется своя компетенция. Законодательная власть выражает общую волю и формулирует законы, обязательные для всех граждан. Функция исполнительной власти – осуществление законов, принятых законодательным органом.
Судебная власть защищает права частных лиц. Она должна быть независимой, судьи должны привлекаться из народа, действие суда должно быть ограничено требованиям необходимости. Самым последовательным воплощением этого принципа мыслитель считал Англию, где законодательная власть принадлежит парламенту, исполнительная – монарху, а судебная – присяжным.
Заключение
Монтескье рассматривает человека в естественном состоянии как крайне боязливое существо, которое стремится к выживанию в тяжелых условиях на основе сотрудничества с другими людьми. При этом Монтескье одним из первых стал в определенной мере различать общество и государство: первое предшествует во времени и является основой формирования второго. Общественная жизнь эволюционирует в сторону дифференциации, неравенства и войн, как между отдельными лицами, так и между целыми народами. Стремление урегулировать противоречия и предотвратить войну приводит к осознанию необходимости правового регулирования общественной жизни.
Монтескье выделял три основные формы правления. Это республика, где верховная власть принадлежит либо всему народу (демократия), либо его части (аристократия), монархия, где власть находится в руках одного человека, который правит согласно всеобщим и неизменным законам. Деспотия, где власть также принадлежит только одному лицу, но осуществляется исключительно в соответствии с его волей и произволом, то не имеет правового содержания.
Идея, формулируемая Монтескье, интересна во многих отношениях. Прежде всего определением взаимосвязи, устанавливаемой между правомерным правлением и разделением властей. Это разделение вступает как их взаимное сдерживание. Такое взаимное сдерживание-гарантия от злоупотребления. Препятствие злоупотреблению властью есть гарантия обеспечения свободы. Наконец, сама свобода имеет место тогда, когда никого нельзя принуждать делать то, к чему его не обязывает закон. Или же, когда, напротив, человеку не дозволяют совершить то, что ему запрещено законом. Таким образом, разделение властей не самоцель а, средство осуществления правомерного, легитимного правления, а следовательно, обеспечение свободы.
Библиографический список
- История политических и правовых учений: Учебник / Под ред. О. Э. Лейста. – М., 1999 г.
- История теоретической социологии. В 5 томах. Т. 1. От Платона до Канта (Предыстория социологии и первые программы науки об обществе). – М., 1995 г.
- История политических и правовых учений : Учебник для вузов / Под ред. В. С. Нерсесянца. – М., 1998 г.
- Мадушевский А. Н. Демократия и Авторитаризм: Российский конституционализм в сравнительной перспективе. – М., 1997 г.
- Монтескье Шарль Луи. «О духе законов» Глава 1. «О природе трех различных образов правления». Антология мировой политической мысли. В 5 т. Т. 1. Зарубежная политическая мысль: истоки и эволюция. – М., 1997 г.
- Пайпс Р. Собственность и свобода. – М., 2000 г. – С. 145 – 209.