Соотношение государства и права

Введение

Проблема соотношения права и закона существовала практически с древнейших времен – с тех пор, как подвилось право. Эта проблема рассматривалась множество раз как в рамках российского, так и в рамках права других государств, но, по замечанию русского юриста А.С. Лифшица, сделанному еще в начале века, «приходится констатировать, что проблема эта «является той скалой, о которую не раз ломали свои копья выдающиеся ученые и мыслители».

Актуальность проблемы соотношения права и закона сохраняется и поныне. Более того, она периодически обостряется – особенно в переходные периоды общественного развития, сопровождаемые усилением социальной напряженности, поиском путей социальной эволюции, способным уберечь общество от революционных взрывов. Именно на таком этапе развития находится сегодня и Россия.

Причина усиленного внимания российских правоведов к проблеме соотношения права и закона заключается в том, что она имеет не столько теоретическое, сколько практическое, прикладное значение особенно в свете идеи построения в России правового государства.

Суть проблемы сводится к тому; что не все нормативные акты – законы, – исходящие или санкционированные государством, являются правовыми законами. Многие из них содержат нормы, прямо или косвенно ущемляющие основные права и свободы гражданина, что недопустимо с точки зрения общей концепции правового государства.

Целью представленной работы, конечно, не является поиск решения глобальной проблемы соотношения права и закона. Наша задача – лишь осветить суть самой проблемы и представить основные тенденции ее решения, выраженные на страницах юридической литературы

Прежде всего, для последовательного освещения темы, в работе приводится общая характеристика самих понятий «право» и «закон», истоков их столкновения и принципов взаимодействия. Понятно, что в рамках настоящей работы можно дать лишь самое общее представление о праве, ибо оно принадлежит к числу не только наиболее важных, но и наиболее сложных общественных явлений. Следует; однако, оговориться, что различные аспекты теории права и позиции российских исследователей по определению сущности этого явления рассматриваются не только в первом разделе работы, но и в последующих – в тех случаях, когда вопросы теории права невозможно обособить от анализа проблем соотношения права и закона, права и государства, сущности правового государства.

Что же касается понятия «закон», то в настоящей работе он трактуется как способ нормативного отражения объективных социальных отношений и нормативного воздействия на них, т.е. – в узком, юридическом смысле. Кроме того, в связи с тем, что нас в первую очередь интересует проблема соотношения понятий «право» и «закон», а не теория закона как такового, во втором разделе работы будут рассмотрены не все характеристики закона как одного из видов юридических актов, а лишь те, которые имеют непосредственное отношение к понятию «право». Это означает, что в работе прежде всего рассматриваются основные признаки закона как общеобязательного регулятора общественных отношений.

Далее в работе непосредственно освещается проблема взаимоотношений права и закона и тесно связанная с нею проблема определения приоритетов государства и права как источника большей части действующих ныне правовых концепций.

В завершающем разделе работы освещается понятие правового государства и поиск путей рационального совмещения правовых норм и законодательной системы государства на современном этапе.

1. Общее понятие права

Право – в наиболее простом его определении – есть система регуляции общественных отношении, цель которого – установление режима правопорядка. Однако это определение совершенно не исчерпывает всей многозначности этого юридического феномена.

«Юристы все еще ищут определение права», – писал Кант около 200 лет тому назад, обобщая более чем двухтысячелетнюю историю постижения природы этого явления. Его слова справедливы и сегодня, так как до сих пор по-прежнему не существует общепризнанной дефиниции права. Более того, по мнению российского ученого Л Я Спиридонова, вряд ли эта задача вообще может быть разрешима при помощи формально-логических средств, которые только и могут быть использованы для разработки традиционных определений.

Между тем в юридической науке существуют различные трактовки права (нормативная, социологическая, этическая и др.), каждая из которых имеет свои обоснования. С точки зрения интересующей нас проблемы соотношения права и закона прежде всего следует остановиться на двух основных, сложившихся в истории права⁵, тенденциях правопонимания.

Первый способ формирования идеи права рассматривает его как власть, принадлежащую Богу; как внешнюю норму; которой должна подчиниться воля индивида. Божественная воля, в соответствии с этой концепцией, развивается в норму поведения, выраженную в законе, утвержденном властью, государством. Следовательно, в соответствии с этой теорией, все критерии определения права и произвола происходят от Бога, власти, государства, а индивид (гражданское общество) сохраняет по отношению к праву пассивное положение Право в этом случае выступает как инструмент принуждения к послушанию власти и выражает лишь абсолютный государственный интерес: власть диктует законы, законы содержат право, власть карает за их неисполнение

В современной теории права изложенная выше концепция известна под названием позитивистской концепции государства и права.

Другая тенденция правопонимания возникла и развивалась на основе разработанного римлянами понятий справедливости, естественного образа мышления, правосудия, на признании взаимности правомочий сторон, которые “уравновешивают” друг друга посредством прав и обязанностей: за правом ка­ждого стоит его интерес, который может быть удовлетворен через обязанности другой стороны. Внешняя принудительная сила в этом случае не требуется.

При таком подходе нормы права рождаются не “сверху”, а в самом гражданском обществе, в процессе совместной деятельности людей при постоянном столкновении их интересов. При этом вырабатываются правила сочетания этих правовых норм, способы взаимодействия и подавления, “зона” свободы их действия. Данные правила и есть нормы права – права как меры свободы.

Одна из версий этого гегелевского определения, вскрывающего функциональную сущность права, советским юристом Н.Н.Разумовичем изложена так: “Право есть исторически обусловленная мера человеческой свободы для поддержания динамического равновесия между личным интересом и общественной необходимостью.

В представленной дефиниции на первый план выходит гарантийная сторона права как сферы беспрепятственного действия интересов людей, защиты их правомерного поведения.

В целом же большинство современных исследователей сходятся на том, что в развернутом определении права должны найти отражение следующие моменты; а) естественно-исторический характер происхождения права; б) его способность служить масштабом поведения свободных и равных субъектов; в) такие свойства права как нормативность, общеобязательность, взаимозависимость заключенных в нем прав и обязанностей; г) гарантии реализации права, в том числе – посредством вмешательства со стороны государства.

Общепризнанным является тот факт, что в социальном плане право никогда не бывает абстрактным. Оно всегда выражает и закрепляет волю и интересы определенных групп населения, стоящих у власти социальных слоев. Нет права “вообще”, оно всегда конкретно и реально. Исходя из этого, правоведы выводят следующие основные признаки права (можно сказать, что это признаки права в узком, юридическом смысле):

-Право – это, прежде всего, совокупность, иди – система норм и правил поведения. Как любая иная система, она складывается из однопорядковых, взаимосвязанных между собой и взаимодействующих друг с другом элементов. Таковыми являются нормы права или правила поведения Система должна быть внутренне единой и непротиворечивой, ее нормы должны быть направлены на выполнение строго определенных – регулятивных или иных – функций и достижение единых целей. Это является одним из непременных требований и одновременно одним из признаков реальной, действующей, а не формальной правовой системы.

-Право – это не просто система норм, а система норм, установленных или санкционированных государством. Создавая нормы права государство действует непосредственно через свои, уполномоченные на то, органы или же путем передачи отдельных своих полномочий на издание некоторых нормативно-правовых актов негосударственным органам или организациям

-Право всегда выражает государственную волю как основу права, которая в свою очередь, согласно различным существующим и в отечественной и в иностранной юридической литературе концепциям, воплощает в себе волю класса, правящей группы, народа, общества или нации

-Право представляет собой систему норм или правил поведения, имею­щих общеобязательный характер Общеобязательность как специфическая черта и требование права распространяется не только на рядовых граждан, должностных лиц, различные негосударственные органы и организации, но и на само государство.

-Право охраняется и обеспечивается государством, а в случае нарушения требований, содержащихся в нормах права, применяется государственное принуждение.

Учитывая все вышесказанное, более широко Л. И Спиридонов определяет право как “нормативное выражение исторически сложившегося порядка общественно значимых отношений между свободными и равными субъектами'” Отклонения от этого порядка могут быть устранены средствами государственного принуждения.

По мнению другого российского правоведа – Л.И. Четвернина, специфическим принципом права, отличающим его от других социальных регуляторов -в соответствии с историко-материалистической концепцией – является принцип формального равенства. Объясняется это тем, что всеобщность права как равной меры свободы возможна лишь в отношениях между формально равными, независимыми друг от друга субъектами.

2. Закон как форма выражения права.

Для того, чтобы эффективно регулировать общественные отношения, право как характеристика социальной организации должно иметь какое-то внешнее выражение, форму. В правовой доктрине эта внешняя форма выражения (объективизации) правовой нормы обозначается условным термином «источник права». По правовой нормой в данном случае понимается система норм права, действующих в данном обществе.

В мировой практике известны различные виды источников права: правовой обычай (обычное право), нормативный акт государственных органов, судебный прецедент, договор нормативного содержания, общие принципы, идеи, доктрины. Одним из основных видов источников права являются законы.

Законы как основная и главная форма выражения права играют первостепенную роль в системе права любого цивилизованного государства. В современной юридической литературе встречается множество определений понятия “закон”, из которых следует, что закон (в упрощенном определении) – это нормативно-правовой (юридический) акт, издаваемый государством и содержащий общие правила поведения (правовые нормы), который регулирует важнейшие общественные отношения с участием граждан, государственных и общественных организаций.

Закон – это почти всегда нормативный акт, устанавливающий, излагающий или изменяющий общие предписания – нормы права. Подобная характеристика закона обусловлена двумя обстоятельствами:

во-первых, с точки зрения этимологии (смысла) слово закон означает «правило», «предел, положенный свободе воли и действия» это акт государства и, в отличие от норм обычного права, под словом “закон” всегда имеют в виду правило поведения общего значения, обязательное для всех лиц или организа­ций.

во-вторых, с юридической точки зрения смысл слова «закон» состоит в том, что под ним понимается «правило, постановление высшей власти».

Следовательно, закон (равно как и другие нормативно-правовые акты) отражает объективные потребности регулирования общественных отношений и в силу этого приобретает форму общего и обязательного правила поведения для всех Потребности общества неизбежно проходят через волю государства, чтобы в форме закона приобрести общеобязательную силу

Именно закону присущи правовые нормы наиболее широкого диапазона действия. К ним можно отнести: нормы-цели, нормы-принципы, нормы-стимулы, нормы-дефиниции (определения), общережимные нормы, нормы-запреты (санкции), технико-экономические нормы и т.п.. Правильный подбор и сочетание норм закона – важнейшая проблема успешного развития и функционирования правовой системы государства.

Как уже отмечалось выше, главное в законах, кроме их всеобщности – это то, что они рассчитаны не на один конкретный случай, а на множество случаев, то есть законы являются общеобязательным регулятором поведения людей и организаций. Закон реален, если выражает существенные, основные связи со­циальных факторов. В этом смысле теория закона непосредственно связана с проблемой содержания и формы права, вытекает из их соотношения.

3. Проблема соотношения государства и нрава.

Решение проблемы соотношения права и закона находится в прямой зависимости от того, как тот или иной мыслитель решает вопрос о соотношении таких институтов как право и государство. В данном случае опять же сталкиваются два различных взгляда и подхода. Один из них ориентирован на тс, что государство является единственным и исключительным источником права, что все то, что провозглашает государство через свое законодательство – это и есть право. Таков взгляд классического позитивизма, ориентированного на социологическое понятие государства.

Характерно, что тот, кто отождествляет право и закон, те – право и государство, определяет право как совокупность изданных государством норм, обеспеченных принудительной силой государства. Так, например, в свете марксистско-ленинской доктрины, для которой характерен классовый подход к анализу всех общественных явлений, «право – совокупность правил поведения, выражающих волю господствующего класса, установленных в законодательном порядке…, применение которых обеспечивается принудительной силой государства» Приведенное определение, выросшее на почве сталинской диктатуры и сформулированное АЯ. Вышинским на I совещании по вопросам советского государства и права в 1938 г., послужило теоретической основой большей части распространенных в советский период определений права.

Теоретической базой этой концепции права стали, в частности, основные тезисы ленинской трактовки соотношения права, закона и государства. Понятие “право” Ленин ставил в абсолютную зависимость от понятия “власть”: по его убеждению, пролетариат после 1917г. мог позволить себе любую “юридическую возможность”, оправданную “фактическим переходом власти” в его руки. Надо сказать, что проблему соотношения власти и права Ленин решил для себя еще в 1906 г., когда определил ту форму власти, к которой стремились большевики – диктатуру пролетариата – как “неограниченною, опирающуюся на силу, а не на закон, власть”

Таким образом, несложно заметить, что марксистско-ленинский тезис о социально-экономический детерминированности права способен оправдать любой произвол.

Другой же взгляд или подход к разрешению проблемы соотношения государства и права, а вместе с тем – права и закона основывается на иных постулатах. А именно на том, что право как регулятор общественных отношений счита­ется «по меньшей мере относительно независимым от государства и закона или даже предшествующим закону например, в качестве надисторичного естественного права или в качестве права общественного, исторически и социально обусловленного, распадающегося в объективных общественных отношениях».

Подобную трактовку проблемы соотношения права и государства, В.А. Четвернин, например, определяет как историко-материалистическую, от­носящуюся к непозитивистскому типу правопонимания. Государство в этой схеме – “это не голая монополия силы и не просто наиболее эффективная организация власти на данной территории”. Государственный суверенитет, под которым понимается полнота, независимость, исключительность и наибольшая эффективность государственной политической власти, в данной трактовке отражает лишь внешнюю сторону государственности. По своей же сути государство здесь – это организация публичной власти, “производная от объективных социально-экономических и культурно-духовных отношений в обществе, от гражданского общества, от отношений свободного эквивалентного обмена, в которые вступают формально равные, независимые друг от друга индивиды. Это организация власти, вырастающая над гражданским обществом и в соответствии со своим естественноисторическим назначением обслуживающая потребности саморазвивающегося гражданского общества и так или иначе ему подконтрольная”.

Понятно, что при таком подходе государство и право признаются институтами не только относительно самостоятельными по отношению к друг другу, но и в равной степени производными от объективно существующих отношений и условий, складывающихся в рамках конкретного гражданского общества.

Право при этом определяется не иначе, как форма выражения свободы в общественных отношениях, «как мера этой свободы, форма бытия свободы, формальная свобода»¹⁶.

В развернутом виде такой подход к праву выражен в исследовании С А.Емельяиова, где автор определяет право как социальный институт, «претендующий на всеобщность и общеобязательность, социальный институт нормативного регулирования общественных отношений в целях разумного устройства человеческого общежития путем определения меры свободы, прав и обязанностей и представляющий собой воплощение в обычаях, традициях, прецедентах, решениях референдумов, канонических, корпоративных, государственных и международных нормах правового идеала, основанного на принципах добра, справедливости и гуманизма и сохранения окружающей природной среды» ¹⁷.

Что же касается государства, то оно при таком правопонимании не только не рассматривается в качестве творца или источника права, но само представляется повсеместно связанным правом, ограниченным в своих действиях. Оно воспринимается как институт, который – в результате своей законотворческой деятельности – не столько устанавливает, сколько формулирует право, исходя из объективно существующей экономической, социально-политической и иной действительности. Государство является исключительным творцом и источником законов, но отнюдь не права. Оно монополизирует законотворческую, но вовсе не право-творческую деятельность. При таком подходе становится понятно, что закон (как результат процесса законотворчества) и право (как результат процесса правотворчества) далеко не всегда совпадают.

В соответствии с выводами ВА. Четвернина, который в целом склонен рассматривать право в качестве правового закона, возможны две точки зрения на соотношение права и государства¹⁸. Если считать, что право предшествует закону, то это означает, что правовое качество нормы не зависит от официального признания закона, и данная норма считается правовой, если регулирует отношения по принципу формального равенства. Т.е. можно утверждать, что для признания нормы правом не обязательно ее законодательного закрепления. Если же исходить из того, что только государственное волеизъявление “превращает “предправовую материю” в право (а закон, не содержащий этой “материи” правом не является), то…” возникает вопрос о научных критериях, “позволяющих ограничивать “предправовую материю” от произвольного содержания закона”¹⁹. Парадокс ситуации заключается в том, что, если наука находит такие критерии, то справедлива первая точка зрения, если же нет – теория отрицает сама себя.

Следовательно, решение проблемы о соотношении права и государства упирается в поиск необходимых критериев для определения юге, что есть правовой закон.

4. Соотношение права и закона.

Проблема поиска критериев для определения понятия “правовой закон”

Прежде всего, необходимо решить проблему, что представляет собой сам правовой закон. Многие теоретики государства и права полагают, что правовыми следует считать законы, соответствующие правовым критериям. Только в этом случае, по их мнению, право и закон совпадают.

Следовательно, во-первых, сразу напрашивается вывод что есть законы, которые не отвечают правовым критериям и соответственно с правом не совпадают. Во-вторых, возникает целая серия вопросов, а именно:

-Каков же критерий правовых законов?

-Какие законы можно рассматривать как совпадающие с правом, а какие нельзя?

-Наконец, существуют ли объективные основания отнесения одних законов к разряду правовых, а других – к разряду неправовых? Что делает их таковыми?

Сразу следует оговориться, что, по утверждению российских правоведов, исчерпывающего ответа на этот вопрос не существует. В различные времена учеными и философами предлагались различные критерии (основания) разгра­ничения права и закона, правовых законов и не правовых, но все они не являются бесспорными.

Еще в конце XIX – начале XX веков в отечественной и зарубежной литературе в качестве такого критерия предлагалось, например, понятие “общей воли”, то есть воли всего общества, нации или народа. По логике подобных суждений правовыми следовало считать лишь такие законы и нормативные акты, которые адекватно отражали бы эту “общую волю”. Следовательно, все прочие нормативные акты автоматически оказывались бы в разряде неправовых.

По мнению современных исследователей, эффективность подобного критерия сомнительна: он, безусловно, заслуживает внимания, но вместе с тем он вызывает и ряд последующих вопросов. Остается невыясненным, например, кто и каким образом должен определять, соответствует тот или иной закон “общей воле” или нет? Можно ли считать парламент (высший орган законодательной власти государства) выразителем воли народа, и соответственно все законы, которые он издает – правовыми? Почему законы, принятые парламентом, в одних случаях являются правовыми, т.е., якобы, отражающими “общую волю”, а в других – нет? Как следствие возникает вопрос: можно ли назвать государство, законы которого принимаются демократически избранным органом власти, правовым?

Пытаясь провести грань между правом и законом авторы нередко обращаются к таким категориям морали, как справедливость, добро, гуманизм, зло и т.п. Попытка определить право как выражение социальной справедливости заключена, например, в работах советского юриста Р.З.Лившица. С его точки зрения, “право есть нормативно закрепленная и реализованная справедливость» “Если та или иная справедливая идея не получает нормативного закрепления, – пишет Р. 3. Лившиц, – то она остается в сфере морали, этики, остается пожеланием, не имеющим обязательной силы. Это еще не право. Если же справедливая идея получает нормативное закрепление, то она становится законом, превращается в право.

А когда нормативное закрепление получает несправедливая идея, то законом она становится, а правом нет. Несправедливый закон не есть право”.

В результате таких рассуждений автор приходит к выводу что, с одной стороны, понятие права уже понятия закона, так как не все законы справедливы, а с другой стороны, право шире закона, поскольку оно включает в систему урегулированные законом общественные отношения.

Из подобной концепции следует; что государство в лице своих законодателей может превратить в право любую социальную норму которая оценивается как справедливая с точки зрения господствующей морали.

Однако, по мнению многих российских правоведов, попытки определить право как “справедливость” не могут быть признаны удачными. Понятие “справедливость” – абстракция и в процессе его воплощения и использования каждый вкладывает в него свое собственное понимание. Право же, как уже отмечалось выше, представляет собой общий масштаб поведения. Он одинаков для всех и в принципе не допускает неоднозначной интерпретации. Кроме того, такой подход отрицает сам факт существования правовой справедливости до ее выражения законодателем, а следовательно, предполагает, что как ‘”нормативно закрепленная справедливость… вторично по отношению к государству; поскольку нормативное закрепление исходит от государства”.

В этой связи следует отметить, что некоторые отечественные правоведы рассматривают попытки подвести моральную базу под закон и таким образом придать ему характер правового как смешение моральных категорий с правовыми. Они полагают, что ссылки на моральные категории справедливости, добра и зла важны при определении содержания самой морали, но не права. Это означает, что использование морально-этических категорий при определении права, а следовательно, и правового закона, не способствует решению проблемы соотношения права и закона, а лишь усложняет ее.

Рассуждая о приемлемости категорий морали по отношению к праву вообще и действиям государства в частности уместно будет, видимо, вспомнить о выдающемся русском ученом В.И.Вернадском. Разрабатывая учение о ноосфере и связанную с ним проблему моральной ответственности науки, Вернадский писал, что вопрос о моральной стороне науки стоит вне морали – вне той морали, которую пытается создавать, например, государство и которая является категорией философской, социальной²⁷. Вероятно, эти рассуждения можно отнести и к понятию права: мораль должна восприниматься здесь не как философская категория, а как нечто высшее – сверхкритерий права.

По сути дела Вернадский говорит о том, что мораль любого государства -как социального института, имеющего свои собственные цели – может существенно отличаться от тех нравственных принципов, которые должны руководить действиями любого мыслящего человека современной эпохи. “Государственная мораль единого государства, – пишет он, “… хотя бы и социалистического, …в его современной форме” не может удовлетворить критическую свободную мысль современного ученого и его моральное сознание, “‘ибо она не дает для этого нужных форм”.

Сказанное выше, однако, не означает, что справедливость вовсе отсутствует в юридических нормативах и потому не должна участвовать в определении права. Спиридонов Л.И., например, полагает; что справедливость учитывается в дефиниции права постольку; поскольку оно представляет собой систему правил поведения свободных и разных субъектов.

Те же позиции разделяют и другие исследователи. Например, в соответствии с концепцией В. А Четвернина (речь о которой уже шла выше), правовым следует считать, прежде всего, такой закон, который регулирует общественные отношения по принципу формального равенства. Это означает, что правовой закон в состоянии ограничить те отношения, в которых действуют и другие регуляторы – например, приказ. Закон, если он правовой, предоставляет субъектам этих отношений возможность защищать свои интересы в рамках формального права – например, оспаривать властно-приказные акты в ходе судебной процедуры.

Можно сказать, что право в данном случае рассматривается как аналог правового закона. Говоря точнее – правовой закон как форма воплощения права.

В целях решения проблемы соотношения права и закона нередко используется и такая категория, как правовой идеал. С.А. Емельянов описывает его как порождение индивидуального, общественного, научного сознания о разумном устройстве общежития на принципах добра, справедливости, гуманизма и сохранения природной среды”. Ссылаясь на известное высказывание древних римлян о том, что “справедливость и благо есть закон законов”, автор приходит к выводу что правовой идеал как раз и составляет содержание правовых законов, что это и есть ничто иное, как “закон законов”. Следовательно, все другие законы, которые не содержат в себе правового идеала, сообразующегося с принципами добра, справедливости и иными подобными им категориями, не являются правовыми.

5. Понятие правового государства.

Право и закон – юридические основы правового государства.

Современное понятие правового государства предполагает достаточно высокий уровень развития права и государственности как таковой. В трактовке В.А. Четвернина, “правое государство – это государство, обслуживающее потребности правового, саморегулирующегося общества, т.е. обеспечивающее режим господства права и создающего надежные гарантии от административного вмешательства в саморегулирующиеся процессы жизнедеятельности обще­ства, защищающее интересы производителей и потребителей социальных благ в рамках общедоступной надлежащей правовой процедуры разрешения споров”.

Юридическая сущность правового государства заключается в том, что его публичная власть исключает произвол и действует только в соответствии с правом, причем юристы особо подчеркивают, что под правом здесь нельзя понимать закон, который тоже может быть произволом. Следовательно, правовое государство – это прежде всего система разного рода гарантий, защищающих социально-экономические и политические основы общества, а также основные права и свободы личности. С точки зрения современного этапа развития российского общества – это: неприкосновенность и плюрализм прав собственности, самостоятельность и равная мера свободы производителей и потребителей социальных благ «и вообще участников социального обмена – индивидов и их ассоциаций».

Таким образом, понятие правового государства тесно связано со вторым типом правопонимания, ибо предполагается, что государство признает нормы поведения, выработанные гражданским обществом – и подчиняется им. Право здесь, как и все законотворчество, становится формой контроля гражданского общества за государством, формой подчинения государства гражданскому обществу”.

В.А. Четвернин выделяет три основных признака правовой государственности. Первый признак – верховенство правовых законов и среди них прежде всего – конституции как основного закона. Этому признаку соответствует собственно правовой компонент- т.е – социальное регулирование по принципу права формального равенства участников правоотношений). В правовом государстве конституция должна закреплять минимальную (неотъемлемую, неотчуждаемую) меру свободы индивида в данном обществе (права человека и гражданина) и тем самым устанавливать, что никто ” ни частное лицо, ни орган государства не может посягать на минимальную неотчуждаемую свободу,

Правоведы особо подчеркивают, что запрещение всего общественно вредного и закрепление равной максимальной свободы всех, исключающей привилегии, должно содержаться именно в конституции и законах, но не в каких-либо иных нормативных актах.

Второй признак правового государства – формально-юридические гарантии свободы, самостоятельности и права собственности как для индивидов, так и для их объединений. Речь в данном случае идет не только об индивидуально-правовом признаке равенства, но и об субъективно правовом признаке, поскольку субъектами права являются не только физические, но и юридические лица – ассоциации.

Третий признак правовой государственности – институционально-правовой компонент, который подразумевает создание системы законодательных (в том числе конституционных), и прочих гарантий “свободы, самостоятельности и собственности”.

Выяснив, однако, что правовое государство в своей законодательной деятельности должно руководствоваться правом, мы вновь вынуждены вернуться к вопросу о критериях правовых законов и норм, лежащих в их основе, а также – о самостоятельном действии правовых норм в рамках правового государства.

С точки зрения марксистско-ленинской теории права правовое государство может существовать лишь как государство законности. Однако этот тезис содержит противоречие: с одной стороны, государство может установить, изменить или отменить любой закон, с другой – оно связано им же установленным законом. Кроме того, как показала история, неограниченное право государства принимать любые, угодные воле людей, стоящих у власти, законы, ведет к диктатуре. Собственно, с этой точки зрения обвинять советское государство, или, по крайней мере, его основателей, в демагогии нельзя, поскольку еще Ленин предсказывал, что социалистическое государство – вплоть до полного уничтожения классов – должно быть государством диктатуры пролетариата, т.е. – государством узаконенного насилия.

Что же касается моральной стороны этого вопроса, то стремление подвести моральную основу под отдельные законы или все законодательство той или иной страны – дело, безусловно, благородное. Однако, человечество может только мечтать о том, чтобы все принимаемые государством законы опирались на принципы морали. К сожалению, это не всегда и не в каждой стране случается. Ярким подтверждением этому может служить законодательство фашистской Германии, фашистской Италии и ряда других тоталитарных государств.

В то же время связанность государства, законодателя представлениями общества о справедливости, как полагает В.А.Четвернин – “один из важнейших аспектов демократической правовой государственности”, которое и является условием “легитимности законодательства и, в частности, конкретных законов”⁹. Вместе с тем, исследователь поддерживает ту точку зрения, что проблема юридичности закона и связанности государства правом отнюдь не исчерпывается требованиями легитимности (см. начало раздела).

Итак, легитимный закон не обязательно будет правовым. В этом утверждении, в частности, содержится ответ на наш вопрос о том, можно ли считать правовыми законы (а заодно и государство, которое их принимает) только потому что эти законы приняты высшим – избранным народом – органом власти Ответ отрицательный: ни демократическое избрание высших органов власти, ни принятые этой властью законы сами по себе не в состоянии обеспечить государству статус правового. Вторая важнейшая сфера правоприменения – механизм реализации и действенности принятых правовых законов

На основании всего вышесказанного можно утверждать, что в результате действия права как продукта естественно-исторического развития юридические нормы, действующие в рамках правового государства, могут формироваться и помимо нормотворческой деятельности органов власти. Рассмотрим механизм воздействия таких правовых норм.

Реализация права происходит в процессе функционирования всех трех ветвей власти, включая законодательную. Например, если норма права непосредственно вырастает из практики, то ее последующее облачение в форму закона придает ей значение государственного акта, акта общесоциальной важности. Тем самым повышается авторитет данной правовой нормы, а следовательно и ее действенность. Таковы, в частности, нормы, провозглашающие основные права человека Государство обязано придать им законодательную форму, либо имеют всеобщее значение. Данное положение, например, вполне определенно выражено в Основном законе ФРГ 1949 г., статья 1 которого провозглашает, что «основные права обязывают законодательную, исполнительную власти и правосудие как непосредственно действующее право».

В Конституции Российской Федерации 1993 г. также идет речь о приоритете общепризнанных международных норм права в области защиты прав и свобод человека, хотя на российское законодательство и не возлагается обязанность нормативного развития этих положений. В статье 15 Конституции РФ говорится, в частности, что общепризнанные нормы и принципы международного права, а также международные договоры РФ являются частью ее правовой системы, хотя и занимают подчиненное место по отношению к Конституции РФ как высшему закону страны. Они не могут действовать вопреки ей. Оговорка допускается лишь по отношению к нормам, регулирующим права и свободы человека. В соответствии с Конституцией РФ “общепризнанные международные нормы, относящиеся к правам человека, имеют преимущество перед законами Российской Федерации и непосредственно порождают права и обязанности граждан Российской Федерации”.

Конечно, такого рода законодательная деятельность государства, имея прямое отношение к правообеспечению, с непосредственным применением правовых (юридических) норм связана лишь косвенно.

Существенную роль в правоприменении играет и исполнительная власть. Как подчеркивает В. А. Туманов, если “законодатель провозглашает и закрепляет права свободы и основные их гарантии, правосудие – охраняет эти права от нарушений, от кого бы они не исходили”, то “создание необходимых материаль­ных, организационных и иных условий (в той мере, в какой они зависят от государства) реализации прав и свобод – сфера деятельности исполнительной власти”.

Заключение

Необходимо, видимо, признать, что выявление идеального соотношения между правом и законом – проблема, которая будет требовать перманентного исследования на протяжении всей истории существования таких институтов как право и государство.

В целом же познание теории права и закона, а также их взаимодействия ориентировано, с одной стороны, на выяснения сущности и содержания уже действующих правовых норм, а с другой – на создание новых правовых норм. Именно поэтому в процессе создания закона законодатель должен учитывать не только уже действующие правовые установления, но и то, чьи интересы призваны выражать новые законы, какую цель они преследуют, какими средствами эта цель достигается, каковы перспективы действенности, результативности утверждаемых норм. Только при соблюдении всех этих условий юридический закон в его идеальной форме будет обладать максимальной функциональностью и выступать не только как регулятор, но и как стимул развития.

Список использованной литературы

1. Вернадский В,И. Философские мысли натуралиста. – М„ 1988.

2. Емельянов С.А Право: Определение понятия. – М.„ 1992.

3. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года. – М„ 1995.

4. Конституция, закон, подзаконный акт / Отв. ред. Ю.А.Тихомиров – М- 1994.

5. Лившиц Р.З. Социалистический идеал и правовое государство // Социали­стическое правовое государство: проблемы и суждения. – М., 1989

6. Лившиц Р.З. Современная теория права. Краткий очерк. – М„ 1992.

7. Мушинский В. О. Правовое государство и правопонимание / Советское го­сударство и право. 1990. №2.

8. Нерсесянц В.С. Право и закон. М., 1983.

9. Седугин П.М. Рождение закона. – М.„ 1991. Ю.Спиридонов Л.И. Теория государства и права. – СПб., 1995.

10. Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. М.Н.Марченко. -М.,1996.

11. Четвернин В.А Демократическое конституционное государство: Введение в теорию. – М., 1993.