Теория «психосексуального развития» впервые была выдвинута и обоснована Зигмундом Фрейдом в «Очерках по психологии сексуальности». Анализ детских воспоминаний пациентов Фрейда показал, что сексуальность отнюдь не ограничивается рамками половой системы, что дети вовсе не лишены сексуальности, как предполагалось раньше: напротив, они обладают широким спектром сексуальных влечений, и в разные периоды развития те или иные влечения преобладают над другими. Фрейд установил, что сексуальная функция существует уже на ранней стадии развития индивида, однако она связана с множеством других жизненно важных функций и не проявляется самостоятельно до определенного, более позднего, возраста. По Фрейду, сексуальность – это не инстинкт, проявляющийся в строго определенной форме, а скорее вид энергии (впоследствие названный Фрейдом «либидо»), способный преобразовываться многократно в течение жизни индивида.
Первоначально фрейдовская теория развития личности была биологически обоснованной теорией и рассматривала человеческое существо как проходящее через последовательные фазы направленности внимания на различные участки тела: от оральной фазы к анальной и фаллической и затем к генитальной фазе. Дети, а значит и инфантильные аспекты собственного «Я», остающиеся у взрослых, рассматривались как ничем не ограниченные искатели инстинктивного удовлетворения. Отсюда – представление о правильном воспитании как о возможности научить ребенка постепенно заменять принцип удовольствия принципом реальности.
Фрейдовская теория драйвов гласила: если ребенок чрезмерно фрустрирован или получает чрезмерное удовлетворение на какой-нибудь ранней стадии своего психосексуального развития, он будет фиксирован на проблемах данной фазы. Как следствие, некоторое количество либидной и/или агрессивной энергии «остается позади» и прикрепляется к особым психическим представлениям этого периода. Эти пункты на пути развития называются «точками фиксации». Они никак не проявляют своего присутствия до тех пор, пока человек не столкнется с особенным стрессом, с которым не сможет справиться при помощи обычного механизма защиты. Тогда он прибегает к регрессии, вследствие чего изменение в поведении обнаруживает сдвиг к некоторому поведенческому стереотипу, характерному для более раннего уровня развития. Характер личности понимался как выражение растянутых во времени влияний подобной фиксации: если, например, взрослый человек обладает депрессивной личностью, то, как утверждалось, им либо пренебрегали, либо, наоборот, чрезмерно потворствовали в возрасте примерно полутора лет (оральная фаза развития); в случае появления обсессивных симптомов считалось, что проблемы возникли между полутора и тремя годами (анальная фаза); в случае истерии – ребенок был отвергнут или соблазнен в возрасте от 3 до 6 лет, когда интересы ребенка направлены на гениталии и сексуальность (фаллическая фаза).
Фрейд пишет, что сексуальная организация по существу автоэротична (находит свой объект на собственном теле). Организации сексуальной жизни, в которых генитальные зоны еще не приобрели своего преобладающего значения, Фрейд назвал прегенитальными. “Первой такой прегенитальной сексуальной организацией является оральная или… каннибальная. Сексуальная деятельность еще не отделена здесь от принятия пищи, противоречия в пределах этих влечений еще не дифференцированы. Объект одной деятельности является одновременно и объектом другой, сексуальная цель состоит в поглощении объекта, прообразе того, что позже как отождествление будет играть такую значительную психическую роль. Остаток этой фиктивной, навязанной нам патологией фазы организации можно видеть в сосании, при котором сексуальная деятельность, отделенная от деятельности питания, отказалась от постороннего объекта ради объекта на собственном теле.
Вторую прегенитальную фазу составляет садистически-анальная организация. Здесь уже развилась противоречивость, проходящая через всю сексуальную жизнь, но она еще не может быть названа мужской и женской, а должна называться активной и пассивной. Активность появляется благодаря влечению к овладеванию со стороны мускулатуры тела, а эрогенная слизистая оболочка кишечника проявляет себя как орган с пассивной сексуальной целью; оба устремления имеют свои объекты, однако не совпадающие. Наряду с этим другие частичные влечения проявляют свою деятельность автоэротическим образом. В этом роде уже можно поэтому доказать сексуальную полярность и посторонний объект. Организации и подчинения функции продолжения рода еще нет.”
Считается, что Эрик Эриксон был первым, кто отметил важное различие между выражением влечений в поведении, направленном на удовлетворение влечения, и способом функционирования.
“Последнее относится к некому характерному способу получения удовлетворения или отношения к объектам. Человек может найти способ удовлетворения, первоначально связанный с какой-либо фазой или с эрогенной зоной, который будет пригоден для выражения желаний и конфликтов в соответствующее время. Этот способ будет сохраняться, но без своих предыдущих связей с зоной и фазой происхождения; таким образом оно достигает вторичной самостоятельности. Например, младенческие укусы в течение оральной фазы могут быть неким способом получения удовольствия. Но, в то же время, маловероятно, чтобы они сопровождались фантазиями, желаниями, направленными на другую личность, поскольку когнитивная дифференциация еще не продвинулась так далеко ( даже если тот, кого кусают, думает иначе). Однако, ребенок может использовать этот оральный способ, чтобы выразить свою враждебность по отношению к объекту, и у него вполне могут быть разнообразные деструктивные фантазии. И, хотя оральный способ остается, это не означает, что дальнейшее развитие не происходит, то есть личность не «задерживается» и не «фиксируется» на оральном уровне развития влечений – и нет причин полагать, что отсутствуют другие средства для удовлетворения… Сложности в развитии таковы, что более поздняя психопатология не может быть предсказана или объяснена лишь на основании так называемых точек фиксации либидо.»
Одним из наиболее интересных дополнений Эриксона к теории Фрейда стало изменение названий ранних этапов с целью модификации фрейдовского биологизма. Оральная фаза стала пониматься как состояние полной зависимости, во время которой формируется базовое доверие (или его отсутствие) как специфический результат удовлетворения или неудовлетворения оральной потребности (драйва). Анальная фаза рассматривалась как достижение автономии (или, в случае неправильного воспитания, стыдливости и нерешительности). Прототипом борьбы на этой фазе может служить, как подчеркивал Фрейд, владычество туалетных функций, но она может включать в себя широкий диапазон вопросов, относящихся к тому, как ребенок учится самоконтролю и приспосабливается к ожиданиям семьи и появлению более широкого окружения. Эриксон распространил идею фаз развития на период всей жизни. Он разбил ранние фазы на подфазы (орально-инкорпоративная, орально-экспульсивная, анально- инкорпоративная, анально-экспульсивная).
ОРАЛЬНАЯ ФАЗА.
Стадия оральная – первая стадия либидинального развития, на которой сексуальное удовольствие связано преимущественно с возбуждением ротовой полости и губ в процессе поглощения пищи. Процесс питания определяет те значения, посредством которых преимущественно выражается и организуется объектное отношение; например, любовь к матери выражается следующими значениями: есть, быть съеденным.
Абрахам предложил подрасчленить эту стадию на два различных вида деятельности: сосание (ранняя оральная стадия) и кусание (орально-садистическая стадия).
В возрасте от двух до трех месяцев у ребенка уже можно наблюдать различие между выражением удовольствия и неудовольствия. Опыт удовольствия приобретается при сосании. Фрейд признавал, что удовлетворение голода и удовольствие от стимуляции оральной слизистой оболочки при сосании являются удовлетворением различных потребностей и качественно различаются.
Сосание большого пальца часто бывает уже во время внутриутробного периода, а в детстве оно рассматривается как врожденный рефлекс. Но не существует способа удостовериться, имеют ли эти действия для ребенка какое-либо психическое значение. Однако, переживания во время сосания и насыщения обеспечивают контекст многих самых ранних взаимодействий матери и ребенка, и, как только в памяти начинают формироваться воспоминания о приятных ощущениях, они организуются вокруг этих переживаний. При обеспечивающем удовлетворение сосании, все внимание ребенка сконцентрировано на этом ритмичном действии, и он часто сочетает его с трением какой-либо части своего тела, например, мочки уха или гениталий.
Наблюдения Спитца наглядно демонстрируют, какое драматичное и опустошительное воздействие оказывает на ребенка недостаточная стимуляция в течение первого года жизни. У детей из приюта, которых он изучал, всегда удовлетворялось чувство голода, но сосание и другие удовольствия от эмоционального взаимодействия с ухаживающим лицом в большей степени отсутствовали. Эти дети имели глубокие задержки во всех сферах развития. Часть синдрома, характеризующего это явление, получило название «госпитализм».
Коулинг проводил наблюдения за семью детьми с врожденной атрезией пищевода и убедился в важности оральных переживаний для развития Эго. Детей кормили через трубочку прямо в желудок, поэтому кормление для них не было связано с сосательными движениями и с насыщением. Коулинг наблюдал возникновение особого паттерна пассивности, а также моторного, эмоционального и социального отставания, которое продолжало сохраняться достаточно долго после корректирующей хирургии. Он следил, как проходило развитие этих детей до двенадцати лет. В некоторых случаях Коулинг смог предотвратить негативные последствия, предложив комплексное кормление ребенка: бутылочкой и с помощью гастротрубки. При этом молоко, введенное сосанием ребенка, отводилось наружу через хирургически установленную фистулу. В этих случаях развитие шло нормально, а у детей не только стимулировалось сосание, но оно еще и ассоциировалось с удовлетворением чувства голода. На основании данного наблюдения Коулинг сделал вывод о том, что к адекватным реакциям матери следует прибавить последовательную картину характерных для каждой фазы сенсорных опытов, начиная с сосания, и включая циклические паттерны голода и насыщения. Эта информация подтверждает идею о том, что при рождении влечения еще не структурированы, они соединяются из предшествующих событий в зависимости от среднего состояния окружающей среды. В связи с этим, ранние искажения опыта оказывают широкое воздействие на многие процессы развития и роста ребенка.
Во вторые шесть месяцев при нормальном развитии появляются новые формы орального чувственного удовлетворения: жевание и кусание. Абрахам назвал эти вторые шесть месяцев жизни «орально садистическими», так как он предполагал, что за укусами скрывается враждебность, сочетающая в себе сексуальное и агрессивное удовлетворение. Он считал, что садистические черты характера или склонности к садизму у его взрослых пациентов были непосредственными остатками инфантильных форм орального сексуального удовлетворения.
Абрахам рассматривает две стадии начального развития орального либидо: сосательное, то есть либидо, сосредоточенное на губах, совершенно лишенное, по его мнению, враждебности и агрессивности, и зубное, то есть стадия каннибалистская, главной чертой которой является агрессия, инстинкт разрушения. Такая схема развития, однако, слишком груба, ибо не учитывает большого числа разнообразных откликов и либидозных ощущений уже в сосательной стадии. Если Карл Абрахам утверждает, что на этой стадии не проявляются чувства любви или ненависти, то, по Мелани Кляйн, существует возможность ощущения конфликта, осознания злой или доброй груди, добрых или злых чувств и широкое поле для беспокойства и гнева. В процессе сосания проявляются разнообразные ощущения, в зависимости от множества физических и психологических характеристик матери, а также от того, было ли искусственное кормление начато с рождения или введено позже. Глубокий анализ показал, что младенец не только сам переживает сильнейшие ощущения от контакта с грудью матери, но и глубоко чувствует, получает ли она удовольствие от этого контакта или сдерживает свое либидо, чувствует ли себя напряженно, враждебно или с любовью и волнением откликается на этот контакт, то есть нужен ли он матери или она относится к нему с раздражением или безразличием. Мать, любящая ребенка, находит в нем источник удовольствия, радуясь его удовольствию. В свою очередь ребенок ощущает ее как добрую мать и себя как хорошего младенца. Та же мать, что переживает страх перед удовольствием, страдает от сексуальных конфликтов или подавления либидозных ощущений, будет ощущать тревогу и от контакта с младенцем. Ребенок будет для нее источником тревоги и беспокойства, которые в свою очередь будут передаваться младенцу, и он будет ощущать ее как недобрую мать и себя как плохого ребенка.
Джордж Франкл в своей психотерапевтической практике разработал метод гипноид-анализа, дающий пациенту возможность вернуться к самому раннему периоду своей жизни и вновь пережить младенческие ощущения первых недель и месяцев своего существования. Техника Франкла позволяла пациенту не только переживать свои младенческие ощущения и передавать их довербальным способом, но и выражать эти ощущения в форме речи. Возвращая пациента в состояние младенчества, Франкл просил его почувствовать свои губы и передать словами свои ощущения. Фокусируя свое внимание на губах и осознавая ощущения и влечения, которые это вызывает, пациент начинает чувствовать прикосновение к соску и его вкусному содержимому, его либидо. Неизбежно эти ощущения переходят на образ матери, он чувствует ее отношение и состояние души, любит ли она свое дитя или отторгает его.
В самом начале нет никакого стремления к разрушению, к уничтожению объекта. Есть только всепоглощающее желание восстановить утраченный при родах контакт с живым существом. Для ребенка существует только жизнь или не-жизнь, неутоленный голод или удовлетворение его, ужас изоляции или успокаивающее тепло контакта с живой субстанцией.
Младенец, только что переживший «смерть рождения», ужас расставания в момент родов, должен во что бы то ни стало восстановить этот контакт с жизнью. Поскольку перерезанная пуповина отделяет его от уютного мира материнской утробы, ему необходимо создать новый тип пуповины для контакта с внешним миром при помощи новых взаимоотношений с матерью, и его губы ищут новый источник жизни. Рот, губы в особенности ощущают инстинктивное влечение к соску, который пробуждает в них сосательный рефлекс, заложенный еще у эмбриона. Если рот младенца не ощущает на губах либидозного тепла, его охватывает беспокойство сродни тому, которое он чувствовал при первоначальном расставании с утробой, которое Райк назвал травмой рождения; и напротив, он испытывает уверенность, удовольствие и покой от того тепла и жизненной силы, которая изливается на него из материнской груди.
Если губы младенца ощущают удовлетворение от потока либидо, то устанавливается естественный, врожденный ритм сокращения и расширения или расслабления, выражающийся в активном, энергичном сосании, сопровождаемом такими же ритмичным глотанием, дыханием, пищеварением и дефекацией. Губы младенца, охватывая сосок материнской груди, должны стимулировать либидозный отклик у матери, который в свою очередь вызывает у ребенка ощущение удовлетворения и наслаждения. Этот первоначальный обмен либидо Франкл называет расширительно-контактным либидо. Если же дитя не получает от матери либидозного отклика, его расширительно-контактное либидо трансформируется в агрессивное либидо. В этом случае грудь представляется холодной, отторгающей, враждебной или тревожной, это вызывает ответное беспокойство, которое создает напряжение мускулатуры, и это может случиться в процессе сосания в первые же дни.
Напряжение мышц губ вызывает более энергичное сосание, более резкое, рот с большей силой захватывает сосок и сжимает его. Если при этом он ощущает поток либидо, то есть если мать откликается на потребность младенца, напряжение губ смягчается, и он вновь начинает сосать нормально, в нем пробуждается расширительно-контактное либидо. Но если дитя чувствует, что ненапряженные губы вновь блокируют поток материнского либидо, напряжение возвращается и становится хроническим. Теперь только напряжение губной мускулатуры и более агрессивный захват соска способны принести младенцу удовлетворение. Агрессивная функция губ в дальнейшем приведет к развитию агрессивной структуры в целом. Не получая потока либидо от груди, ребенок чувствует себя отвергнутым, пустым, он как бы не существует, и действительно, его существованию угрожает реальная опасность. Таким образом, ясно, что первичная агрессия есть способ добиться либидозного отклика, преодолеть разделяющий барьер, объединиться с объектом и завладеть им, заставив его откликнуться. По мнению Франкла, ребенок пробует материнское отношение к себе на вкус. Жесткое, несгибаемое либидо проявится через сосок и молоко, сделав его горьким, или кислым, или просто безвкусным и неприятным. Кислый или горький вкус вызовет напряжение губной мускулатуры, в то время как сладкий – рефлекс расширения, расслабления.
Если рот и губы продолжают испытывать чувство отторжения, накопленная энергия, сосредоточенная во рту, требует разрядки, и инстинктивное кусательное движение будет снимать напряжение еще задолго до того, как придет осознание этого акта.
Часто случается, что в таких случаях младенца переводят на искусственное кормление. Если молоко из бутылки идет свободно, младенец и мать чувствуют облегчение, и ребенок может избавиться от напряжения и ощущения тревоги. Однако бутылочка замещает грудь лишь частично – ощущение тепла материнского тела все также необходимо для ребенка. Замена будет удачной только в том случае, если мать щедро дарит ребенку любовь и внимание, дает ему почувствовать тепло своего тела и собственную радость от этого контакта. Если же фактор компенсации отсутствует, тревога и гнев младенца не утихают, а направляются на бутылочку и соску, куда он переносит свою враждебность и агрессивность. Если эти чувства проявляются с силой еще до появления соски, у младенца могут развиться фантазии, что это он заставил исчезнуть грудь, или повредил ее, или даже убил, сердито кусая ее. Отсюда может развиться зачаточное чувство кровожадности, связанное с чувством вины, и тогда сам процесс сосания станет вызывать тревогу и беспокойство.
Хотя считается, что младенец не способен осознанно воспринимать внешний объект, тем не менее он определенно чувствует наличие некоего стимула, вызывающего у него те или иные ощущения во рту или в теле. Эти ощущения могут ему не понравиться, тогда он постарается уклониться от них. Случается, что младенец пытается отстранить от себя холодные, неприятные ощущения тем, что сводит до минимума вообще все ощущения. Он может добиться этого, сводя к минимуму свое отношение к вегетативным процессам, происходящим в его теле. Уже на этой начальной стадии развития он обладает способностью сделать себя бесчувственным. Он может, например, перестать дышать, глотать, может сделать губы твердыми, жесткими, сжать свой желудок и вызвать рвотный симптом. Можно считать эти проявления своеобразной формой самоуничтожения. Неприятие объекта и отказ от ощущений, если он выражается в конвульсиях или остановке дыхания, может угрожать жизни младенца. Если же конвульсии, выражающие в этом возрасте мышечный отказ от вегетативных ощущений и самоотрицание, становятся серьезным фактором защитного механизма в развитии личности, то при определенных обстоятельствах они могут привести к кататонической ригидности – ступору.
Другой формой самоотрицания и отторжения объекта является отказ младенца от дыхания, иными словами, отказ включать в себя внешний мир, что может повести за собой возникновение маниакальных шизофренических фантазий о том, что он уничтожил мир и может вновь воссоздать его, делая выдох. По мнению Франкла, процесс выдоха представляет собой форму примирения с собой и своими ощущениями, а также доверие к внешнему миру.
Карл Абрахам и ряд других ученых утверждали, что появление зубов рождает агрессивный импульс. Франкл считает, что, когда зубы начинают расти, они вбирают в себя уже укоренившееся агрессивное либидо. Он назвал этот импульс агрессивно-проникающим, стремящимся врезаться, порвать поверхность груди, отказывающей ребенку в жизненном тепле, не для того, чтобы ее уничтожить, а для того, чтобы открыть ее, освободить от этой холодной поверхности. Младенец пытается проникнуть сквозь холодный или безразличный слой первичного объекта, чтобы освободить либидо, спрятанное за ним.
Франкл систематизирует последовательность поведения в развитии младенца, которая была определена ранее как психобиологический процесс:
1) чувство голода и утраты вызывает ощущение беспокойства, тревожность, что служит сигналом опасности;
2) беспокойство создает напряжение и накопление энергии;
3) напряжение в свою очередь вызывает потребность агрессивного и мощного выхода энергии, необходимость поразить этот чуждый объект с помощью челюстей, зубов, ногтей, чтобы проникнуть сквозь его холодную поверхность и освободить скрытый под ней поток тепла и либидо.
Стремление кусать есть первичная форма садистского импульса , и он может остаться на всю жизнь основным средоточием возбуждения и наслаждения. Однако если младенец сильно сжимает губами и деснами сосок и кусает его, вызывая этим у матери ответную реакцию тревоги или раздражения, то ребенок вбирает в себя ее ощущения, то есть осознает ее тревогу или боль; он чувствует, что мать рефлекторно отдаляется от него, он боится, что грудь исчезнет и не вернется вновь. Этот страх заставляет держаться за сосок крепче, чтобы все время ощущать его присутствие. Из-за этого дитя все время в тревоге, не может расслабиться, боясь, что объект не вернется, у него нет ощущения непрерывности существования. Франкл сделал вывод, что агрессивное побуждение является компенсаторным откликом инстинкта выживания на опасность утраты или на отсутствие потока либидо, стремление восстановить связь с утрачиваемым объектом, пытаясь прорваться сквозь его защитную преграду, высвободить напряжение, накопившееся как в объекте, так и в нем самом. Инстинкт выживания младенца получает агрессивное выражение, с тем чтобы восстановить контакт с жизнью, разрушая барьеры, воздвигнутые первичным объектом на пути удовлетворения его потребностей.
Дж. Франкл считает, что на ранней оральной стадии либидо у младенца нет импульса разрушения; деструктивные фантазии начинают развиваться позднее. Образ разрушения обычно рождается на следующей, «орально-каннибалистской» стадии, когда ребенок начинает есть. При переходе на более твердую пищу он с удивлением и некоторым страхом замечает, что пища исчезает. Поглощение объекта впервые сопровождается реальным его исчезновением. Именно в этот период кусание и поглощение связываются с полным уничтожением объекта. Но даже тогда ребенок испытывает еще множество разнообразных чувств и ощущений. Их качество зависит от характера отношений в предыдущий период развития, определивших, будет ли поглощение пищи носить беспокойно-агрессивный характер или нет. Агрессивный характер поглощения, сопровождающийся реальным исчезновением пищи, будет непременно ассоциироваться с разрушением.
Откусывание и жевание пищи часто ассоциируются с фантазиями о кусании и причинении боли материнской груди. Как пишет Мелани Кляйн: «Говоря о беспокойном и агрессивном ребенке, мы можем сказать, что враждебность по отношению к материнской груди переносится на пищу, которую ребенок поглощает; он ест ее агрессивно, и исчезновение пищи в процессе еды воспринимается им как форма разрушения, уничтожения».
Если у многих младенцев побуждение укусить грудь вызывает сильнейшее беспокойство, тревогу, что он может нанести ей увечье или она исчезнет вообще, то теперь ребенок сталкивается с ситуацией, когда это побуждение поощряется, когда ему предлагается кусать объект и уничтожить его. Неудивительно, что некоторые младенцы относятся к процессу еды с чувством неуверенности и беспокойства и зачастую не могут проглотить предлагаемую пищу. При анализе пациентов, страдающих анорексией, если удается регрессировать их к периоду младенчества, явно просматриваются травмы, связанные с боязнью уничтожить материнскую грудь. Эти же травмы играют решающую роль в тех случаях, когда проявляются пристрастия к еде или чрезмерное беспокойство по поводу употребления мяса.
Франкл считает, что существуют агрессивные импульсы, связанные с садистскими либидо, но есть и деструктивные, разрушительные. «Деструктивный импульс сопряжен с побуждением отвергнуть, отторгнуть объект. Если при агрессивной форме либидо мы зависим от объекта (термин «агрессия» происходит от латинского «аггредере» – приблизиться), то деструктивный импульс стремится устранить объект, заставить его исчезнуть… Однако мы не в состоянии одновременно и зависеть от объекта, и поглотить его, заставить исчезнуть. Тот неприятный объект, который причиняет нам боль и тревогу, не отдает нам свое тепло и который мы должны поглотить, одновременно вызывает стремление отвергнуть его. Нам хочется избавиться от него, устранить его, и это тоже причиняет нам боль и заставляет страдать. Мы хотим избавиться от этого страдания и боли, причинив их самому объекту. Поглощение меняет знак на обратный – на выделение, устранение… Любой импульс отторжения, то есть деструктивный импульс, вызывает спазм в желудке или солнечном сплетении, когда мышцы сокращаются, как бы стараясь извергнуть неприятный внутренний объект. Нам необходимо отвергнуть существование объекта, не удовлетворившего наши потребности, нам хочется причинить ему ту же боль, что причинил нам он, мы отказываем ему в праве на существование так же, как это сделал он по отношению к нам, мы хотим избавиться от него и получить удовлетворение от его уничтожения.»
Если младенец не чувствует ответной реакции родителей и ему никак не удается повлиять на них с помощью агрессивных действий, его агрессия переходит в гнев – бессильную ярость. Гнев – это как бы взрыв агрессивного либидо, которое не может найти выход через доступные младенцу средства. В самом раннем возрасте в детских фантазиях появляются образы монстров со страшными зубами или когтями, занимая большое место в сновидениях, особенно в тех случаях, когда агрессивные побуждения ребенка глубоко затронуты, но не находят адекватного выхода. Здесь важным фактором становится чувство бессилия, невозможности получить поток жизненной силы от отвергающего объекта, трансформировать отвергающий объект в объект любящий, что заставляет ребенка, а затем и взрослого стремиться к разрушению. В некоторых случаях эта тяга к разрушению, которую Фромм назвал некрофилией, является основной формой получения удовлетворения.
АНАЛЬНАЯ ФАЗА.
По Фрейду, второй этап либидинального развития – между двумя и четырьмя годами; он характеризуется ведущим положением анальной эрогенной зоны; объектное отношение на этом этапе насыщено значениями, связанными с функцией дефекации (удержание-выталкивание) и символической ценностью фекалий; овладение мышечными действиями ставится в связь с утверждением садомазохизма.
Вскоре после рождения ребенок уже способен испытывать приятные ощущения от анальной зоны – например, когда мать меняет пеленки. При созревании, в течение второго года, анальная эрогенность все больше выступает на первый план. Ребенок получает удовольствие от анального и уретрального функционирования. Он наслаждается удерживанием и испусканием, а также прикосновениями, разглядыванием и обнюхиванием фекалий. При достижении большего контроля над сфинктром удерживание и испускание фекалий и мочи могут стать способами получения аутоэротичного удовольствия. С появлением символического мышления моча и фекалии могут начать ассоциироваться с конфликтами, связанными с объектом и, особенно, с материнскими требованиями относительно отправлений туалета.
При изучении семидесяти двухлетних детей Роуф и Галенсон выявили ряд знаков, индуцирующих начало анальной фазы; их ясные описания позволяют клиницисту отметить важные ориентиры. Они включают:
- изменения в структуре кишечника, в том числе и ежедневные, такие как понос, запор и задержка стула;
2) изменение поведения в течение или непосредственно перед дефекацией, такие как приседание, покраснение лица, напряжение, похрюкивание, дерганье за испачканную пеленку, резкое прерывание других действий, «взгляд во внутрь» с концентрацией на внутренних ощущениях, убегание и прятание в углах или отдельных комнатах, сидение на туалетном стульчаке или «детском» стуле;
3) изменение поведения, непосредственно сопровождающего дефекацию, включая призыв к смене пеленки или сопротивление ее смене и игра с нею, размазывание или стремление съесть экскременты;
4) эмоциональные состояния, сопутствующие дефекации, включая возбуждение, удовольствие, стыд и беспокойство;
- «исследование» анальной области (1981).
Дети этого возраста проявляют огромное любопытство к действиям отправления туалета ровесников, братьев и сестер, родителей, а также получают удовольствие от различных анально-производных действий.
В одном из ранних комментариев к тому, что позднее стало пониматься как часть агрессивного инстинкта, Фрейд предположил, что в догенитальной либидной организации доминируют побуждения, позволяющие обрести всемогущество. Теперь у ребенка появилось более полное ощущение своего тела и стало значительно больше возможностей для контроля над его движениями. Когда он получает подтверждение своего невсемогущества, все еще возникает фрустрация, сопровождаемая гневом, направленным на объект. Сочетание враждебной агрессии и позитивного чувства любви к матери – своего рода обучение терпеть некоторую долю амбивалентности – становится решающим фактором развития в анальной фазе. В развитии всегда присутствует множество разных тенденций, что приводит систему к потере равновесия и дисгармонии, а тенденция ребенка к регрессии является знаком движения процессов развития вперед-назад. Ребенок легко перевозбуждается и быстро впадает в угнетенное состояние, и все это часто приводит к вспышкам ярости и фрустрации. Даже при небольших стрессах появляются капризы, хныканье и прочие признаки несчастья. Вполне обычными являются хаотичные эмоциональные состояния, ясно проявляющиеся во вспышках раздражения.
Характерная для этого возраста враждебная агрессия, направленная на объект, навела Фрейда на мысль назвать этот период садистическо-анальной фазой (1905, заметка добавленная 1915). Наблюдать моменты направленной агрессии можно в изобилии при игре маленьких детей, кусающих, пинающих и царапающих друг друга в попытках овладеть желанной игрушкой, при этом они часто идентифицируются с агрессором и используют поведение, направленное на причинение боли, которое когда-то уже ими использовалось (Parens, 1979; McDevitt, 1983). Хотя когнитивные способности маленьких детей теперь существенно более развиты по сравнению с тем уровнем, когда кусание начало играть важную роль, тем не менее, наличие здесь садизма все же представляется сомнительным. Совершенно очевидным является ясное стремление к всемогуществу, но представляется весьма сомнительным, чтобы маленькому ребенку доставляли удовольствие болезненные последствия его агрессивных действий; поэтому непохоже, что «садистическое» стремление причинять боль сопровождает попытки обрести всемогущество. Аналогично реакции кормящей матери, реагирующей на укусы на предыдущей стадии развития, ответная реакция других людей, подвергшихся нападению, в конечном счете вносит агрессивный смысл в это поведение. Такое наблюдение, возможно, заставило Фрейда заявить: «Можно предположить, что импульс жестокости возникает из инстинкта власти. Вообще жестокость легко входит в детскую натуру, поскольку препятствие, которое заставляет стремление к господству останавливаться перед болью другой личности (способность к жалости) развивается относительно поздно».
Именно сильный гнев и враждебность, которые маленький ребенок способен испытывать на этой фазе бросают вызов его незрелому Эго. Волны агрессии и сексуального возбуждения могут сочетаться и легко преодолевать слабый контроль Эго, добавляя тревоги в его эмоциональный фон. Недостаточная защищенность или сердитый отклик объекта, в котором нуждаются как во вспомогательном Эго, могут способствовать преувеличению фазово-специфичной амбивалентности. Один родитель или оба вместе, могут навязывать свои собственные садомазохистические конфликты при разных формах взаимодействия, что в дальнейшем подвергает риску функционирование Эго ребенка и позднее приводит к психопатологии.
В период анальной фазы ребенок отождествляет себя с тем, что он испускает из себя, то есть, проецируя себя вовне, он ощущает себя объектом и затем идентифицируется с тем объектом, который только что произвел. Основные импульсы анальной фазы сосредоточены на том, что выделяется изнутри. Когда существенная часть либидо перемещается на анальные функции, младенец начинает осознавать собственное чувство удовольствия, связанное с дефекацией, начинает испытывать глубокий интерес к анальному содержимому. Объект, который исходит из него и который он наблюдает, чрезвычайно занимает и завораживает его. Он чувствует, что это часть его самого, извергнутая во внешний мир из какой-то скрытой части его тела, до сих пор ему неизвестной. Этот объект кажется ему драгоценным и живым, он его притягивает.
Дж. Франклу приходилось неоднократно наблюдать, как во время регрессии к состоянию младенчества пациенты вновь испытывали детский интерес к фекалиям, описывая их как нечто драгоценное, блестящее, мерцающее и волнующее. Франкл отмечал, насколько горд бывает ребенок, наблюдая это волшебное вещество, которое только что вышло из него. Он пытается потрогать его, почувствовать, понюхать свое драгоценное сокровище, поиграть с ним, взять его в рот и в конце концов размазать по телу, чтобы ощутить контакт с тем, что было только что у него внутри.
Если между младенцем и матерью установились отношения любви и доверия, ребенок как бы приносит продукт своего тела в дар матери как самую интимную и драгоценную часть себя. Большинство матерей инстинктивно хвалят ребенка, выражая удовольствие и радуясь подарку. Либидо, вначале воплощенное в молоке, которое дитя получало от матери, теперь воплощается и материализуется, так сказать, в фекалиях, и младенец утверждает свою личность, отдавая их в дар матери и получая от нее отклик в виде удовлетворения, – ведь он ждет, что она будет рада его подарку.
В процессе анальной проекции происходит множество различных расстройств и нарушений. Дж.Франкл разделяет эти расстройства на три категории.
1.Неизбежные и характерные для всего человеческого рода, а во многих отношениях имеющие решающее значение для эволюции человека.
2.Растройства, вызванные нарушениями и депривацией орального или нарциссического либидо и перенесенные на стадию анальной проекции.
- Расстройства, связанные с материнской тревогой или испугом по поводу анальной деятельности младенца. Такая реакция тревоги может быть результатом собственных комплексов и подавленных импульсов матери из-за определенных табу, которым она подчинялась и которые выражаются затем в целом ряде невротических реакций и воспроизводятся впоследствии в ее младенце.
Дж. Франкл считает, что табу на контакт с фекалиями характерны для всего человеческого рода. Любопытство и тяга младенца к собственному анальному содержимому, желание потрогать его и попробовать на вкус вызывают обычно у родителей резко отрицательную реакцию вплоть до угрозы наказания. В результате волнующие и приятные анальные ощущения превращаются у ребенка в тревожные и пугающие – хороший продукт, воплощение нарциссического Эго, превращается в скверный и неприятный, и очарование превращается в отвращение.
Всеобщее табу и последующая трансформация хорошего анального продукта в скверный и угрожающий объект не устраняют, однако, либидозного интереса к анальному содержимому, не меняют его направление, перенося интерес на какой-либо естественный объект, чаще всего это бывает земля, т.е. почва. Ребенок инстинктивно проявляет интерес к земле, к почве и открывает в ней качества либидо, которые он первоначально находил в фекалиях.
Ференци отмечает, что интерес ребенка к его анальному содержимому впервые нарушается из-за неприятного, отвратительного запаха фекалий. Правда, нет никаких свидетельств тому, что ребенок сам по себе считает этот запах неприятным. Напротив, многое говорит за то, что этот запах кажется ему прекрасным и даже в дальнейшей жизни это ощущение не исчезает, но переносится на другие запахи, сколько-нибудь напоминающие его. Дети продолжают проявлять склонность к запахам некоторых веществ с характерным душком, таким, как, например, омертвелая кожа между пальцами ног, выделения из носа, ушная сера или грязь под ногтями, и многие дети не ограничиваются тем, чтобы нюхать или трогать эти вещества, но и берут их в рот.
Ференци утверждает, что один из путей сублимации берет начало из анального эротизма и продолжается в наслаждении ароматами различных духов; таким образом заканчивается процесс реактивного образования – представление через противоположное. Отвращение преобразуется в утонченность, и люди, у которых такого рода сублимация происходит особенно мощно, становятся эстетами. Ференци считает, что основным источником эстетики является подавленный анальный эротизм. Эстетические интересы, рождающиеся из удовольствия игры с землей, глиной, удовольствия от их запахов, имеют большое значение в развитии скульптуры и живописи.
В психоаналитических и антропологических исследованиях достаточно широко представлены различные соотношения между деньгами и фекалиями, они же присутствуют в мифах и сказках различных культур и, наконец, в сновидениях. В 1908 году Фрейд писал: «Известно, что золото, которым дьявол награждает своих любимцев, после его исчезновения превращается в экскременты, а дьявол, без сомнения, есть не что иное, как персонификация вытесненной бессознательной инстинктивной сущности». Противопоставление между плохим и хорошим либидо, между хорошим и плохим Я со всей очевидностью проявляется в отношении людей к фекалиям, так же как и к их сублимированной форме – деньгам.
Довольно часто анальные невротики реагируют на беспорядок в комнате или шкафу так, будто это кишечник, наполненный фекалиями, и им доставляет удовольствие ждать, пока этот беспорядок накапливается до той поры, когда у них появится желание разом освободиться от него, то есть прибраться, как если бы они освободили наконец свой кишечник от долгого запора, но иногда они могут чувствовать себя подавленными этим наступающим беспорядком и впадают в депрессию из-за невозможности расчистить его.
Для того чтобы понять психологические проблемы, с которыми сталкивается анальное либидо, нужно рассмотреть тесное взаимодействие между процессом интернализации и проекцией. Если материнская грудь предоставляла – проецировала – удовлетворительные либидозные ощущения, то ребенок поглощал их, происходила интроекция, эти ощущения становились частью личности младенца и рождали в нем хорошее самоощущение. Проективные же анальные процессы представляют собой выход этого прекрасного самоощущения во внешний мир, и младенец как бы делает подарок матери, а затем и всему миру в знак признательности за ее прекрасное либидо. Хорошее либидо, которое прежде воплощалось в молоке, нынче воплощается – материализуется – в фекалиях.
Но если у младенца развился и закрепился навык сдавливания соска губами и ртом и выдавливания молока, эта тенденция будет перенесена и на анальное содержание. Напряжение мускулатуры губ и челюстей распространится в этот период и на сфинктер, анальную мышцу. Спазм этой мускулатуры станет определяющим в анальной деятельности и распространится на весь живот.
То плохое либидо, которое младенец поглощал вместе с молоком до сих пор, проявится теперь в анальной проекции. Он будет стараться задерживать фекалии, чтобы не отдать матери свое сокровище, когда она того ожидает, и может применять самые разные механизмы анального удержания. Ребенок может упрямиться, сопротивляться и делать все назло. Если мать не отдавала младенцу то, чего он желал, он так же поступит в ответ. Такие дети могут часами сидеть на горшке, освобождаясь тогда, когда этого меньше всего ждут. Такая форма упрямства доставляет наслаждение по типу замещения, т.к. не отдавая фекалии, младенец испытывает удовольствие от задержки либидо, а освобождаясь в неожиданный момент, он уверен, что мать не сможет испортить или отнять у него драгоценность. Пачкаясь в фекалиях, ребенок сохраняет контакт с ними. Младенец ощущает дополнительную уверенность, что, пока он держится, он существует, но, как только он освободится от содержимого, он исчезнет, растворясь во враждебном окружающем мире.
Установка на удержание проявляется и в отношении анального содержимого. Освобождаясь от фекалий, младенец старается сохранить их и с большой тревогой реагирует на их исчезновение. Во взрослом возрасте такой индивид часто испытывает беспокойное состояние при смыве туалета: он как бы ощущает некое опустошение, когда часть его исчезает в пустоту. Это свойство отчетливо выражается в стремлении к приобретательству, накоплению, навязчивой экономии и часто к упорной погоне за материальным благополучием и богатством. Личная ценность таких индивидов выражается для них в том, чем они обладают, эти вещи становятся проявлением их сущности: «Я есть то, чем я владею».
Анальная напряженность может привести к анальной агрессивности подобно тому, как оральная напряженность часто приводит к агрессивным, каннибалистским оральным импульсам. В таком случае фекалии будут ощущаться как средство причинить боль матери, а также наказать и расстроить окружающих. Упрямство и сопротивление можно назвать пассивным наказанием в отместку матери за ее отношение. Активное наказание – это желание замарать мать фекалиями и дать ей почувствовать те же страдания, что младенец чувствовал по ее вине, – ощущение, что он плохой, что его презирают.
Индивид, чувствовавший себя отвергнутым в оральной и нарциссической стадии, будет агрессивно использовать свои анальные функции, загрязняя окружающую его среду и «очерняя» людей. Такой человек всегда будет выискивать людские недостатки, с удовольствием унижать других, пятнать их репутацию. Людей такого рода Ницше назвал «мастерами вины», поскольку они получают наслаждение, очерняя другого человека, заставляя его почувствовать себя ненужным и презираемым, подобно тому как сами они чувствовали себя в младенчестве.
Забавы с фекалиями или их поедание являются для человека универсальным табу, поэтому вполне разумно, что мать не разрешает подобных действий ребенку. Однако в какой форме будет сделан этот запрет, в большой степени зависит от собственных эмоциональных ощущений матери, от ее комплексов. Родители, испытавшие на себе анальное беспокойство или тревожность, перенесут свое беспокойство и защитные реакции на анальные функции ребенка, чаще всего в форме отвращения. Однако младенец очень чувствителен к такой реакции, и выражение раздражения или отвращения заставит его ощущать, что он произвел нечто очень плохое и поэтому сам он плох и неприемлем для окружающих. И если ребенок чувствует родительское отвращение к содержимому, которое он выдал, он, как правило, будет ощущать себя таким же отвратительным, грязным и неприемлемым. Он постарается отделить от себя этот неприятный объект, как бы не имея с ним ничего общего. В этом случае последний предстанет как Эго-изгой, угрожающее чудовище. Продукт отделится от того, кто его произвел, и будет вести собственную независимую жизнь. Подобный процесс лежит в основе развития паранойи, различных фобий и беспредметных страхов.
Помимо такого отделения собственного продукта от себя происходит также разрыв между гранями собственного образа, самопредставления – разделение этого образа на грязную и чистую сущность. Грязная сущность, движимая анальными импульсами, отделяется и проецируется вовне, она видится в «нечистых» людях – низших классах, например. Чистота становится синонимом чистоты помыслов, непорочности, в то время как грязь, неопрятность становится символом всего низменного, отвратительного, подлого. Грязные люди, таким образом, представляют подавленные анальные фантазии чистых людей и рассматриваются не только как нецивилизованные, неприличные и низкие, но и как постоянная угроза высшему, чистому обществу. Детям постоянно указывают на грязных как на ужасный пример того, что может с ними случиться, если они не будут вести себя примерно и сохранять чистоту. Как отметил Ницше, «иерархическая система опирается на противопоставление чистого и нечистого, высокого и низкого»; она отражает конфликты анального либидо и попытки общества разрешить эти конфликты.
Существует еще один способ, каким ребенок пытается справиться с беспокойством по поводу анального либидо: это способ навязчивого «сведения на нет». Вместо того, чтобы отделить от Эго неприемлемые анальные влечения и ощущения и представить их в виде отвратительных и опасных внешних явлений или объектов, он пытается свести их на нет, исключить их при помощи навязчивых действий и ритуалов.
Но если анальное либидо слишком жестко ограждено от всякого выражения и поэтому неспособно к замещению и сублимации, тогда оно будет все сильнее давить на Эго, наполняя его все большей тревогой, и в конце концов Эго попытается полностью отрицать наличие импульса. Анальный импульс станет в этом случае угрозой, и Эго придется нейтрализовать энергию этого импульса с помощью активного отрицания. Например, влечению к игре с грязными предметами будет противопоставлено навязчивое стремление очистить, отмыть руки или любую другую часть тела, дотронувшуюся до грязного предмета. Такое отрицание имеет форму активного ритуала, цель которого преодолеть тревогу, чтобы она не стала невыносимой. Каждый импульс, представляющийся непреодолимой угрозой для Эго или искушением, следует непременно отразить с помощью определенных ритуалов или уничтожить. Однако, поскольку отторгнутый анальный импульс продолжает предъявлять свои требования, эти ритуалы становятся навязчивыми, то есть возникает порочный круг. Вместо того чтобы дать выход энергии, они пытаются ее блокировать, а блокированная энергия все равно будет искать выход для разрядки, вновь и вновь вызывая дополнительную тревогу. Навязчивые ритуалы, таким образом, являют собой вид защитного механизма, абсолютно безуспешного и поэтому нескончаемого.
Анализ навязчивых действий показывает, что люди, страдающими подобными неврозами, ощущают сильное чувство вины, в основе которого лежат анальные тревоги и конфликты. Они вызывают состояние тревожного ожидания, предчувствия какого-то несчастья, беды. Когда навязчивое состояние впервые проявляется, пациент осознает, что он должен справиться с ним как физически, так и психологически, сделать так, чтобы беды или несчастья не произошло. И таким образом, определенный ритуал поведения формируется как защитный механизм.
Среди типов организации характеров, описываемых Нэнси Мак-Вильямс в книге «Психоаналитическая диагностика», можно выделить ряд таких, которые в области драйвов сталкиваются с проблемами орального или анального уровня. Так, шизоидная личность борется с оральными проблемами. Она озабочена необходимостью избежать опасности быть поглощенной, всосанной, разжеванной, привязанной, съеденной. Подобные фантазии представляют собой проекции и трансформации собственного голода фантазирующего (Fairbairn, 1941, Guntrip, 1961). Шизоидные личности не переживают такие поглотительные драйвы исходящими изнутри собственного «Я» (self). Скорее, окружающий мир представляется им как пространство, полное потребляющих, извращающих, разрушающих сил, угрожающих безопасности и индивидуальности.
Предложенное Фэйрберном понимание шизоидного состояния как «голода, ставшего любовью», адресовано, скорее не к ежедневным переживаниям шизоидной личности, а к лежащей в их основании и проявляющейся динамике противоположных тенденций – удаляться, избегать, искать удовлетворения в фантазии, отклонять физический вещественный мир.
Шизоидные люди не производят впечатления высокоагрессивных личностей, несмотря на то, что некоторые их фантазии содержат насилие. Члены их семей и друзья часто считают этих людей необыкновенно мягкими, спокойными. Эта мягкость существует в противоречии с их любовью к фильмам ужасов, книгам о преступлениях и апокалиптическим видениям о разрушении мира. В данном случае легко предположить защиту от драйвов, но по сознательному переживанию этих людей и по тому впечатлению, которое они производят на окружающих, это милые, спокойно настроенные, привлекательные эксцентрики. Большинство аналитиков, которым пришлось работать с людьми подобного типа, приходили к выводу, что шизоидные пациенты похоронили и свой голод, и свою агрессию под толстым тяжелым слоем защит.
В свете классической теории депрессивных людей рассматривают как переживших слишком раннее или внезапное отнятие от груди или другую раннюю фрустрацию, которая превзошла их способности к адаптации.
На данную конструкцию оказали влияние «оральные» качества людей с депрессивным характером; было замечено, что депрессивные люди часто являются полными людьми, они обычно любят есть, пить, курить, говорить, целоваться и получать другие оральные удовольствия. Они имеют тенденцию описывать свой эмоциональный опыт, используя аналогию с едой и голодом. Тревоги людей с депрессивной психологией могут принимать более или менее оральный тон («Я боюсь, что мой голод разрушит других»), или тон анального уровня («Мое неповиновение и садизм опасны»).
Маниакальных личностей (двойников депрессивных, но с защитным механизмом отрицания) психоаналитически ориентированные наблюдатели рассматривают также как орально организованных: они могут говорить без остановки, безрассудно пить, кусать ногти, жевать резинку, курить, прикусывать щеки изнутри.
Большинство аналитиков согласны, что бессознательный мир обсессивно-компульсивных личностей имеет «анальную» окраску. Фрейд обратил внимание на то, что многие черты обсессивно-компульсивных личностей, обычно встречающиеся у них в сочетании друг с другом (чистоплотность, упрямство, пунктуальность, тенденция к сдерживанию и утаиванию), представляют собой результат сценария, по которому происходит приучение к туалету. Он открыл анальную образность в языке, сновидениях, воспоминаниях и фантазиях обсессивно-компульсивных пациентов. Фрейд столкнулся с клинической очевидностью, что наблюдаемых им пациентов с обсессивными и компульсивными симптомами в детстве родители приучали контролировать свой стул либо преждевременно, либо грубо, либо проявляя чрезмерную озабоченность этим событием. Связь между анальностью и обсессивностью с тех пор была неоднократно засвидетельствована эмпирическими исследованиями, а также клиническими отчетами, подтверждающими отношение обсессивно-компульсивной симптоматики к анальным проблемам грязи, времени и денег.
Фрейд доказывал: приучение к туалету обычно представляет собой первую ситуацию, когда ребенок оказывается вынужденным отказаться от того, что для него естественно, в пользу того, что социально приемлемо. Значимый взрослый и ребенок, которого обучают слишком рано или слишком строго в атмосфере мрачной родительской сверхзаинтересованности, вступают в борьбу за власть, и ребенок обречен на поражение. Состояние, когда ребенка контролируют, осуждают и заставляют вовремя исполнять требуемое, порождает у него чувство гнева и агрессивные фантазии – нередко о дефекации, которую ребенок в конечном счете ощущает как плохую, садистическую, грязную и постыдную часть себя. Потребность чувствовать себя скорее контролируемым, пунктуальным, чистым и разумным, чем неподконтрольным, хаотическим, беспорядочным, и ограничивать себя в проявлениях таких эмоций, как гнев и стыд, становится существенной для поддержания самоидентичности и самоуважения. Разновидность жесткого супер-Эго, действующего по принципу «все или ничего», порождаемая подобного рода опытом, проявляет себя в ригидной чувствительности к этическим вопросам, которую Ференци назвал «сфинктерной моралью».
Фрейд, много работавший с истерическими женщинами, выдвинул предположение о двойной фиксации при истерии – на оральных и эдипальных проблемах. В упрощенном виде это можно сформулировать следующим образом: очень чувствительная и голодная маленькая девочка нуждается в особо отзывчивой материнской заботе. Она разочаровывается в своей матери, которой не удается сделать так, чтобы девочка почувствовала себя адекватно защищенной, сытой и ценимой. По мере приближения к эдиповой фазе, она достигает отделения от матери посредством ее обесценивания и обращает свою интенсивную любовь на отца как на наиболее привлекательный объект, в особенности потому, что ее неудовлетворенные оральные потребности объединяются с более поздними генитальными интересами и заметно усиливают эдипальную динамику.
Фрейд (1931) утверждал, что чрезвычайно сильный аппетит может являться чертой человека, который станет истерическим; эти люди жаждут орального удовлетворения, любви, внимания и эротической близости. Они требуют стимуляции, но их подавляет слишком большое ее количество, и в результате они переживают мучительный дистресс.
Список литературы:
- Зигмунд Фрейд. Очерки по психологии сексуальности.
- Анна Фрейд. Теория и практика детского психоанализа.
- Нэнси Мак-Вильямс. Психоаналитическая диагностика.
- Дж.Франкл. Неизведанное Я.
- Филлис Тайсон, Роберт Л.Тайсон. Психоаналитические теории развития.
